Главная » Пытки » Полуторагодовалый ребенок в качестве давления при допросе?
Мар 29, 2016

На фото: Василий Ждановских

В Комитет по предотвращению пыток за юридической помощью обратился житель Оренбургской области Василий Ждановских. Он обвиняет оперативников Бугурусланского межрайонного отдела УФСКН России по Оренбургской области в том, что те более пяти часов не разрешали его жене забрать испуганного и заплаканного полуторагодовалого сына из дежурной части, пока сам Василий не подпишет все необходимые полицейским бумаги. По заявлению Ждановских правозащитники начали общественное расследование.Со слов заявителя, 2 апреля 2014 года он ехал на такси со своим полуторагодовалым сыном Егором. Около 11 часов 30 минут в районе станции Заглядино автомобиль был остановлен сотрудниками наркоконтроля, и Василий был задержан. Как вспоминает Ждановских, на многочисленные просьбы отвезти его сына домой (до которого оставалось 10 минут езды) сотрудники оперативной службы отвечали, что позвонят его супруге Вере, однако ничего не предпринимали. В свою очередь, задержанный сразу согласился выдать имеющиеся при нем наркотические средства.

После этого, как рассказал Василий, его вместе с сыном доставили в Бугурусланский межрайонный отдел УФСКН России по Оренбургской области, где их сразу же разлучили: ребенка отдали в дежурную часть, а его поместили в камеру, из которой он слышал непрекращающийся плач Егора. Василий сильно переживал за состояние своего сына и неоднократно просил сотрудников наркоконтроля позвонить его супруге Вере и передать ей малыша. Однако сотрудники УФСКН только обещали, что выполнят его просьбу, но делать этого не спешили.

Василий признается, что самые серьезные переживания он испытал, когда закрыли дверь в его камере и он перестал слышать, что происходит с Егором.

Мать ребенка Вера Лебедева также сообщила правозащитникам подробности того дня: «Я находилась дома, когда примерно в шесть вечера мне позвонили из полиции и сообщили, что нужно срочно явиться в отделение ФСКН по городу Бугуруслану. Я не поняла, что именно произошло, и сразу приехала в указанное отделение. Меня встретили сотрудники, проводили в отделение и сказали, что мой сын находится в здании и я могу забрать его. Я стала ждать, однако ребенка мне никто отдал. Затем я стала требовать вернуть мне моего сына, после чего меня отвели в один из кабинетов на втором этаже здания и сказали, что меня «нужно допросить». Меня допросила женщина-следователь, и после того, когда я все подписала, она составила при мне акт передачи ребенка и пригласила спуститься вниз на первый этаж, где я увидела, как в помещении дежурной части мой сын лежит на лавочке. Увидев оцепенелый взгляд ребенка и его беспомощное состояние, я потребовала отдать мне малыша. Забрав Егора, я сразу поехала домой и всю дорогу плакала, так как была чрезвычайно расстроена и долгое время не могла прийти в себя».


Со слов Веры Лебедевой, состояние ребенка после произошедшего ухудшилось, так как состоявший ранее на учетах у невролога и детского врача-психиатра Егор стал часто просыпаться по ночам и плакать.

«Когда ребенок видит людей в одежде, похожую на полицейскую форму, сразу начинает плакать и пугаться», – говорит Лебедева.

«Мы только начали проводить общественное расследование по данному факту, и о его результатах говорить пока рано. Стоит отметить, что случай для нашей организации в Оренбурге нетипичный, с заявлениями о нарушениях прав малолетних детей нам пока не приходилось сталкиваться, – сообщил юрист «Комитета по предотвращению пыток» Евгений Литвинов. – В настоящее время мы подали в Следственный комитет сообщение о преступлении с просьбой провести конкретные проверочные действия. В случае выявления в рамках проверки признаков преступления мы также будем настаивать на незамедлительном возбуждении уголовного дела и проведении уже необходимых следственных действий и привлечении виновных лиц к ответственности».