Уважаемые коллеги, два года назад проходило выездное заседание Совета при Президенте РФ в Нальчике. И на том заседании наши коллеги С. А. Ганнушкина и Кирилл Викторович Кабанов очень точно, на мой взгляд, сформулировали задачу власти и гражданского общества в обеспечении, правильней сказать в построении мира на Северном Кавказе. Мне их выводы кажутся очень правильными и точными, с ними согласился, присутствовавший на том заседании Совета Президент России – Д. А. Медведев, поэтому я очень коротко повторю эти выводы.
Говоря о мотивах террористов Кирилл Кабанов отметил, что «изменился тип и мотивация, самая главная мотивация людей, которые реально причастны к террористической и экстремистской деятельности.
Если раньше, в 90-е годы, это была насаждаемая в том числе и экстремистская идеология, основанная на религии, то на сегодняшний момент большая часть людей, по нашей оценке, причастных к террористической деятельности, идут на эту деятельность на основе личной мести, страха, что они могут быть причислены к террористам, с нарушенным ощущением справедливости. То есть появляется некоторое рекрутирование в результате этих причин в негативную террористическую среду, а религиозное окрашивание происходит, по сути, как некая оболочка, обертка, зачастую с личным фактором…
Причинно-следственные связи, по нашему мнению, заключаются в следующем. Прежде всего это использование правоохранительными органами преступных методов работы – это пытки, фальсификация доказательств, незаконные уголовные преследования. Все чаще, кстати, эти случаи фиксируются вкупе с коррупционными мотивами».
Таким образом, профилактика терроризма в значительной степени сводится к обеспечению законности при проведении конкретных контртеррористических мероприятий, осуществлении предварительного следствия и его оперативного сопровождения.
Я имею достаточно оснований утверждать, что с этим в республиках Северного Кавказа дела обстоят крайне неудовлетворительно. И если о ситуации в Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии я знаю из отчетов и докладов правозащитников, то о ситуации в Чеченской Республике я знаю «из первых рук». В 2009 году я и мои коллеги-юристы вступили в уголовные процессы в качестве представителей потерпевших по 7 уголовным делам, возбужденным Следственным Управлением СК по ЧР по фактам похищения людей. Хочу подчеркнуть, что в большинстве случаев речь шла о гражданах никак не вовлеченных в сферу уголовного преследования, проще говоря, они не были не обвиняемыми, не подозреваемыми. Тем не менее, в один прекрасный день они были задержаны сотрудниками полиции и бесследно исчезли.
Так вот, участвуя в предварительном следствии, мы увидели, что ни по одному делу никакого эффективного расследования не проводится. Отчасти, в силу нежелания и систематического нарушения закона самими следователями, а отчасти в результате мощнейшего противодействия следствию со стороны полицейских. Хочу подчеркнуть, что эти выводы сделаны не мной, не правозащитниками, а судами, органами прокуратуры и Следственного Комитета Чеченской Республики.
ПРОКУРАТУРА: «Органами следствия своевременно не производятся неотложные действия, не организовано надлежащее взаимодействие с оперативными службами в целях раскрытия преступлений. Имеют место факты укрытия самими следователями следственного управления Следственного комитета РФ по Чеченской Республике преступлений, связанных с похищением граждан». Это не цитата из правозащитного текста, это пишет прокуратура.
СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ: Сотрудниками МВД РФ по Чеченской Республике оперативное сопровождение по данной категории уголовных дел осуществляется ненадлежащим образом. Поручения о производстве оперативно-розыскных мероприятий и запросы следователей следственного управления исполняются с нарушением срока и не в полном объеме, а поступающие ответы в основном носят формальный характер, не содержат запрашиваемых сведений». Это тоже пишет не правозащитник, это пишет Министру внутренних дел Чечни руководитель Следственного комитета Виктор Александрович Леденев.
Совсем недавно, в этом году, Еропейский Суд по правам человека вынес решения по трем делам, связанным с похищениями людей в Чеченской Республике. Это как раз те дела, в которых интересы потерпевших представляли наши юристы. Это дело о похищении Асхабова в 2009 г., дело о похищении Ибрагимова в 2009 г., и дело о похищении Сулейманова в 2011 г. Во всех трех делах ЕСПЧ установил не только нарушения права на жизнь и на запрет пыток, но и отсутствие эффективного расследования. Видит Бог мы сделали все для того, чтобы эти дела НЕ дошли до Европейского Суда, мы сделали все, чтобы эти дела были эффективно расследованы здесь — в России, здесь в Чеченской Республике. Не получилось. Виновной по этим делам признали Российскую Федерацию. Только это, по-моему, не совсем правильно. Во всяком случае, не совсем точно. Виновной в том, что эти преступления остались нераскрытыми, похищенные не найдены, преступники не наказаны, является не всё государство, а очень конкретные должностные лица. Мы подготовили справки по каждому из этих дел, в этих справках перечислены те многочисленные нарушения законности, действия и бездействия должностных лиц прокуратуры, следственных органов и полиции, которые привели к тому, что наша страна была признана нарушителем самой самых главных обязательств в области прав человека – обязательств не пытать и не убивать людей без суда и следствия. В самое ближайшее время эти документы будут направлены как руководителям соответствующих силовых ведомств, так и заместителю министра юстиции РФ, который представляет Россию в Европейском Суде по правам человека. Очень хотелось бы надеяться, что с этих конкретных должностных лиц наконец то спросят за саботаж в работе.
Вчера мы с коллегами побывали в СИЗО. В каждой камере спецблока, на вопрос есть ли жалобы на незаконные действия должностных лиц, практически все следственно-арестованные говорили о том, что их пытали, принуждая к самооговору и даче ложных показаний в отношении других лиц. Ни я, ни мои коллеги не можем сказать, правда это или нет. Возможно, что заявления этих следственно-арестованных являются попыткой избежать наказания, это возможно. Но, в соответствии с законом, каждое такое сообщение должно быть тщательно проверено. Все они сообщили нам, что обращались с соответствующими жалобами в правоохранительные органы (как правило в органы прокуратуры), все они либо не получили никакого ответа на свои заявления, либо их уведомили об отказе в возбуждении уголовного дела. Но вот что удивительно, в ходе процессуальной проверки ни разу не проводились медицинские исследования, в том числе исследования повреждений кожных покровов, которые были получены, по словам заключенных в результате применения к ним пыток электротоком. Один из арестованных рассказал нам, что из ИВС, где его пытали, он был доставлен в больницу, где врачи зафиксировали многочисленные травмы, полученные им в результате пыток, в том числе электротравмы – ожоги рук. Эти медицинские документы были направлены в органы Следственного Комитета, и тем не менее, в возбуждении уголовного дела было отказано.
Мне бы очень хотелось посмотреть на материалы процессуальных проверок, проведенных по этим заявлениям, я очень сомневаюсь в том, что проверки проведены полно, объективно и всесторонне. Вместе с тем, если пытки к этим людям действительно применялись, то о каких доказательствах их вины можно говорить?! Такими методами можно сделать террористом любого здесь сидящего.
И наконец, хотелось бы перейти к конструктиву и повторить слова, сказанные два года назад в Нальчике.
Когда мы говорим о роли гражданского общества, у гражданского общества две функции. Первая функция – обеспечение договорных площадок. Но для того чтобы эта функция работала, как и любой договор, он должен соблюдаться. И это претензии к представителям органов власти. Они замечательно говорят за столом, они говорят, что мы все выполним, потом уходят и забывают зачастую.
А вторая задача – это контроль. И контроль, который на сегодняшний момент необходим, – это все-таки за соблюдением права, закона, в правоохранительных органах.
Коллеги, это я цитирую слова Кирилла Викторовича, потому что лучше то не скажешь, а это было сказано два года назад.
И вот конкретный пример; Все, что я сейчас рассказал, я еще три года назад докладывал Рамзану Ахматовичу еще в 2010 году. Мы подробно, разговаривая с глазу на глаз обсуждали проблему нарушения законности органами полиции и их противодействия в расследованиях, которые пытается вести Следственный Комитет. Как мне тогда показалось, мы в конце концов пришли к пониманию по всем вопросам. Потом Рамзаном Ахматовичем было организовано маленькое совещание с участием Прокурора и Министра ВД Чеченской Республики. Тогда РА сказал очень правильные слова о том, что никакое должностное лицо в ЧР не может стоять выше закона. Любой чиновник должен прибыть к следователю, если уведомлен об этом в соответствии с Законом. Эти слова были тогда опубликованы, и я знаю, что многие следователи СК вешали текст этого выступления Рамзана Ахматовича у себя над рабочим столом. Но, к великому сожалению, реально ситуация не изменилась совершенно.
Более того, встретиться с Рамзаном Ахматовичем мне больше не удалось. Я неоднократно обращался с такими просьбами к его помощнику, к Асет Мальсаговой. Не получилось.
Уважаемые коллеги, ни я, ни мои товарищи по сводной мобильной группе никуда не деваемся. Все наши телефоны известны, мы их готовы предоставить всем здесь присутствующим. Я всегда готов в прибыть в любую точку России, чтобы ответить на любые вопросы по любому делу, выслушать какие то претензии, если они есть или высказать предложения, если их готовы услышать. Наверное, для должностных лиц, для руководителей правоохранительных органов не очень приятно встречаться с правозащитниками, они много критикуют, от них редко можно услышать хвалебные речи, но по-моему, такие встречи необходимы и я еще раз ответственно и публично заявляю – мы к ним всегда готовы.
Источник: сайт СПЧ
>
>
>
>
" alt="">
>
>
>