Алексей Дмитриев/Коммерсантъ
За что уволили начальника чеченского СКР
Генерал-майор юстиции Сергей Бобров проработал на посту начальника следственного управления СКР по Чеченской Республике меньше года. При нем впервые за многие годы стали расследоваться дела против влиятельных местных силовиков. Теперь же указом президента 48-летний Бобров уволен не только из Чечни, но и со службы вообще. О том, какие последствия будет иметь этот факт, рассказывают правозащитники Сводной мобильной группы, с 2009 года непрерывно работающие в республике
Ольга Тимофеева
– При Боброве многие люди получили надежду, потому что стали расследоваться дела, пошло какое-то движение. Многие дела были возобновлены. Следственный комитет стал вести себя так, как положено Следственному комитету, – говорит координатор Сводной мобильной группы Олег Хабибрахманов.
– Я не хочу сказать, что он какой-то был герой, у нас скорее антипатии были, – рассказывает глава нижегородского «Комитета против пыток» Игорь Каляпин. Он лично встречался с Бобровым в июле этого года. – Я бы не сказал, что произошла теплая встреча. Узнав, что у нас есть иностранные доноры, он прочел мне лекцию, что американцы хорошего не профинансируют. Буквально сказал: «Вас цэрэушники финансируют, нечего в наши дела нос совать». А по делам мы друг друга поняли. Я принес ему обращение по нескольким похищениям людей: эти уголовные дела формально расследовались Следственным комитетом по Чечне, а на самом деле никаких следственных действий не предпринималось. Он сказал, что пересмотрит прекращенные дела – на следовательском языке их называют «висяками» или «глухарями». Но я понял: он и так этим занимается. Я ушел несколько обиженный, но и обнадеженный, что дела с мертвой точки сдвинулись. И они правда сдвинулись. Следствие по свежим делам велось эффективно. Вдруг рядовые следователи начали упорно продвигаться. Мы увидели, что дела выправляются, что предпринимаются следственные действия, которые нужны и которые в Чечне просто не велись, потому что следователи боялись.
При прежнем руководителе Викторе Ледневе, который начальствовал над чеченскими следователями с 2008 по 2013 год, его подчиненные, как правило, и пикнуть не могли в сторону полицейских. Почему, еще летом нынешнего года на пальцах объяснил «РР» сотрудник Сводной мобильной группы Роман Веретенников.
– Понимаешь, у нас есть дело Умарпашаева, который говорит: вот этот меня задерживал, этот бил, этот носил пищу – он всех знает, всех опознает. Но до сих пор нет ни подозреваемых, ни обвиняемых. Дело расследует Главное следственное управление по округу.
– А почему люди, которых он опознает, не становятся подозреваемыми?
– Потому что командир чеченского ОМОНа Цакаев – одноклассник Рамзана. И когда следователь собирался проводить следственные действия на территории ОМОНа, Цакаев ему сказал: «Если ты тут появишься, я тебя расстреляю». Или, допустим, нужно допросить каких-то омоновцев. Следователь отправляет повестку тому же Цакаеву – он болт забивает. В этом случае следователь обязан оформить привод, то есть сотрудники полиции должны пойти к Цакаеву и сказать: пошли. Но никто к нему не идет, все боятся. Вот поэтому мы все время судимся и говорим: «Следователь, ты Цакаева не допросил, незаконное бездействие». А он нам: «Да, незаконное бездействие». Следователю лучше получить нагоняй, чем конфликт с Цакаевым.
«Когда мне целлофан на голову надели и сказали: «Молись. Твой последний дыханий». Передернули затвор и по ногам начали стрелять. Вот тогда я испугался. После этого я страха не чувствую»
Но за семь месяцев, пока следственное управление СК по Чечне возглавлял Бобров, постепенно сложилась небывалая для Чечни ситуация. Следственный комитет даже попытался возбудить уголовное дело в отношении командира батальона ППС отдела МВД по Шалинскому району Руслана Дегаева. Показания против него дал 32-летний Умалат Болтиев. Болтиев был задержан за рулем машины своего друга нетрезвым. После этого его пытали током, отбили легкие битами, чтобы он написал признание в хранении наркотиков, и, видимо, убили бы, если бы не случайный прохожий: он видел, как Умалата задерживали, и сообщил родственникам. Родственники написали заявление на полицейских. Едва живого, Умалата освободили сотрудники Следственного комитета. Он дал показания. Его взяли под программу защиты свидетелей и чуть не отравили.
Умалат Болтиев выглядит как человек, только что переживший потрясение: волосы топорщатся, в глазах нервный блеск. Вчера его пытались отравить. Он говорит, что еду принесли сотрудники программы защиты свидетелей, которые должны были его охранять. Сводная мобильная группа забрала его прямо из больницы, но он еще не отошел.
– Паспорт есть? – спрашивает старший группы Дмитрий Лаптев. – Для того чтобы показания давать, нужен паспорт.
Они собираются начать записывать показания прямо за ужином. Пока Веретенников обжаривает мороженые пельмени на сковороде, Лаптев пристраивается на краешке кухонного стола с ноутбуком.
– Да меня уже когда в ИВСе держали, без паспорта не отпускали! – нервно похохатывает Умалат. – Паспорт при себе давали держать. Они хотели меня убрать уже. Когда узнали, что родные заявление подали.
Веретенников гремит тарелками, кашляет. Болтиев открывает свой паспорт: фото с грустными глазами.
– Расул Гамзатов сказал: нет хуже зрелища на свете, чем мужчина, дрожащий от страха, – пытается подбодрить его третий сотрудник группы.
Умалат не дает ему договорить.
– Знаешь, когда я испугался в первый раз серьезно? – спрашивает он с улыбкой. – Когда мне целлофан на голову надели и сказали: «Молись. Твой последний дыханий». Передернули затвор и по ногам начали стрелять. Вот тогда я испугался. После этого я страха не чувствую.
Первое, что было совершенно невозможно никогда раньше, – возбудили уголовное дело против сотрудников полиции. Второе, что невозможно было даже представить: уже через две недели после возбуждения дела следователь СК попытался задержать по 91-й статье подозреваемого – командира батальона ППС отдела МВД по Шалинскому району Руслана Дегаева.
– Не получилось, – говорит координатор Сводной мобильной группы Олег Хабибрахманов. – Но то что он попытался – уже событие. Дегаева допросили и предъявили обвинение. А потом отпустили: начальник Шалинского РОВД Руслан Ирезиев приехал и забрал его, следователь не смог помешать. Там еще история была: когда Дегаева задерживали, Ирезиев обещал выстрелить прямо в группу СК и управления ФСБ из гранатомета.
После этого в ютубе появилась запись телефонного разговора того самого начальника Шалинского РОВД со следователем под заголовком: «Кадыров vs Бобров» (разговор уже по другому делу – убийству двух женщин, в причастности к которому подозреваются подчиненные Ирезиева). «Что бы ты ни делал против меня, –
говорит следователю Ирезиев, – у тебя ничего не получится. Я до сих пор терпел и не говорил тебе ничего… Я любого оттрахаю. Если ты говоришь, что не оттрахаю, то я сделаю так: положу тебя на землю, оттрахаю и все засниму на видео».
Но после того как генерал-майор Бобров в начале ноября ушел в отпуск и затем в отставку, ситуация в правоохранительных органах изменилась. Расследования по всем делам просто остановились, а следователь запретил Сводной мобильной группе представлять интересы Умалата Болтиева.
Официально причины увольнения названы не были.
– Увольнение Боброва очень негативно воспринимается в правоохранительных органах Чечни, – говорит Игорь Каляпин. – Кто-то и рад, может быть, но им в органах делать нечего, им давно на нары пора. Но формальная причина должна была быть. То ли это просто жалобы Путину, что Бобров тут мешает, то ли неприкасаемых людей задели, то ли на него что-нибудь нарыли – я с ним детей не крестил. Знаю только, что у него за 20 лет службы одни награды.
См.также:
Он слишком много знает. Как воспользоваться программой защиты свидетелей и остаться в живых
Вместо мести. На Северном Кавказе впервые вынесен приговор милиционерам, которые пытали людей
Игорь Каляпин: «Мы работаем вместо следователей». Нижегородский «Комитет против пыток» старается снизить уровень милицейского насилия.
Сто часов в аду. История чеченца, который прошел курс подготовки, но не стал боевиком
Источник: Русский Репортер
>
>
>
>