В постановлении Европейского Суда сказано, что «опущенные»* — самая уязвимая категория в российских тюрьмах. По тюремным законам к ним нельзя прикасаться, им выделяют отдельные жилые помещения и столовые приборы. Власти России знают об этой иерархии, но никак не решают проблему. Более того, как утверждают сами заключенные, руководству колоний выгодно поддерживать кастовое разделение. Решение ЕСПЧ касается 11-ти заявителей, которые сообщили, что были отнесены к «опущенным» в колониях Костромской, Свердловской, Иркутской областей, а также в Республиках Коми, Марий Эл и Мордовии.
В постановлении Европейского Суда подробно описана иерархия в российских тюрьмах. Наверху находятся «авторитеты» — обычно это преступники с многочисленными судимостями. Они укрепляют власть угрозами и насилием. Далее идут «козлы» или «красные» — они сотрудничают с тюремными надзирателями. Подавляющее большинство заключенных попадают в широкую категорию «мужики». В самом низу неформальной иерархии находятся «опущенные». Они делают работу, которая считается неподходящей для других заключенных: уборка туалетов, душевых комнат, бань или спортивных площадок. По словам заявителей, администрация колоний заинтересована в таком распределении по кастам и сама заботится о том, чтобы в каждой бригаде были «опущенные».
Стать «опущенным» можно по разным причинам. Заявители В.Д., А.С. и С.И. попали в эту категорию, поскольку их осудили за сексуальные преступления. В случае В.Д., тюремные власти разместили его фотографию на доске объявлений с подписью «склонен к педофилии». Также получить унизительный статус можно просто прикоснувшись к одежде другого «опущенного» или, например, признавшись, что на свободе занимались оральным или анальным сексом в пассивной роли, даже если он был по обоюдному согласию.
При переводе в другую колонию снять с себя этот статус заключенный не может. Там он либо сам сообщает информацию о себе, либо за него это делает руководство через так называемых «смотрящих» (неформальные надзиратели). Они же поручают «опущенным» выполнять черную работу, либо оказывать сексуальные услуги другим заключенным. В случае отказа им грозит избиение или сексуальноое насилие.
Заявитель В.И., которого принуждали к сексу с другим заключенным, заразился ВИЧ. При поступлении в учреждение в марте 2012 года у него был отрицательный тест, а в январе 2016 года уже положительный. Также заявители рассказали, что им нельзя есть или мыться с остальными, они могли месяцами спать на полу и долгое время не получать необходимую медицинскую помощь.
По словам заявителей, тюремные власти не просто знают о существующей неформальной иерархии, но и замешаны в ней. Поэтому любые жалобы в тюремную администрацию неэффективны и даже опасны. Тем не менее, заключенные жаловались в различные государственные органы — но либо реакции не было, либо нарушения отрицали.
ЕСПЧ обращает внимание на ответ, который в 2016 году получил заявитель А.М. от уполномоченного по правам человека (каким именно — не указано). Это единственный ответ, в котором представитель власти не отрицает наличия иерархии в тюрьмах — но считает жалобы на это неэффективными.
«Едва ли возможно, чтобы начальник исправительного учреждения или надзирающий прокурор публично признали, что почти во всех исправительных учреждениях заключенные тайно подразделяются на «элиту», «мужиков», «коллаборационистов», «лиц с пониженным социальным статусом», а также на «активистов», «красных», «черных» и т.д. По этой причине любая непосредственная проверка или жалоба на существующие нерегулируемые условия содержания заключенных, имеющих пониженный социальный статус, вызовет предсказуемый ответ со стороны органов власти».
Предсказуемым можно назвать и ответ России на вопросы Европейского Суда о кастовом разделении в тюрьмах: «власти Российской Федерации не подтвердили и не опровергли утверждения заявителей о существовании неформальной иерархии заключенных; фактически, они избегали любого упоминания термина «опущенные заключенные» в своих замечаниях», — сказано в решении ЕСПЧ.
Европейский Суд признает, что даже если бы жалобы заключенных должным образом расследовались, это не улучшило бы их положение. «Перевод в другое учреждение никак не влияет на устранение клейма, которое заявители несут на себе, пока остаются в учреждениях, регулируемых неофициальным кодексом поведения».
Несмотря на это, Суд пришел к выводу, что российские власти нарушили права заключенных в соответствии со ст. 3 и 13 Конвенции о защите прав человека: заявители подверглись бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, также в России отсутствует какой бы то ни было механизм, который позволяет любому заключенному в такой ситуации эффективно защитить себя. Суд постановил, что Россия должна выплатить истцам те суммы, которые они требуют в качестве компенсации морального вреда. Максимум до 20 тыс. евро каждому.
Комментарий юриста КПП Марии Задорожной:
Хотя отдельные упоминания о системе каст в российских тюрьмах встречались на международном уровне (доклад о посещении ЕКПП в России в 2012 году) и на национальном уровне (члены региональных ОНК, Уполномоченный по правам человека), проблема никогда официально не называлась, не признавалась и тем более не анализировалась на уровне государства. В этом постановлении проблема тюремных каст впервые называется — и это первый ключевой шаг. На эту проблему, вероятно, обратит внимание международное сообщество. Хотя Россия не будет исполнять это постановление — оно может сыграть свою роль в будущем.
>
>
>
>
" alt="">
>
>
>