Ответы руководителя Комитета по предотвращению пыток Игоря Каляпина на ваши вопросы:
Вопрос 1
Елена, преподаватель, Санкт-Петербург:
Игорь Александрович, в Вашем заявлении от 15.01.2016 вы подчеркнули, что «на этом наш эксперимент по сотрудничеству с государством на принципах открытости и прозрачности можно считать завершенным». Пожалуйста, уточните, какой Вы видите деятельность организации (принципы, направления) в свете сказанного Вами? Будете ли расширять (менять направление деятельности), включив, например, дела, связанные с врачебными ошибками (дело Дзержинского роддома).
Ответ
Менять направление – не будем.
Расследования в мед.учреждениях, домах престарелых и школах, которые мы несколько раз проводили, – это не изменение направления, это вполне классическая работа по противодействию пыткам. Пытки и бесчеловечное обращение могут применяться не только в полиции или местах лишения свободы, но и в любом другом месте, где человек оказывается во власти государственных должностных лиц.
Говоря об «окончании эксперимента», я имел в виду прекращение деятельности в формате «некоммерческой организации» (НКО).
Ситуация, когда мы добросовестно сообщаем в многочисленные контролирующие органы о каждом нашем шаге, готовим пуды отчетности, а нас совершенно откровенно прессингуют и шельмуют, мне кажется абсурдной. Наше «взаимодействие» с государством всё больше напоминает бесконечный сериал «Ну, погоди!».
Мы найдем способ уйти из-под действия дискриминационного Закона об НКО.
Возможно, будем работать как коммерческое юридическое бюро. Просто у этого формально-коммерческого предприятия не будет цели получать прибыль. Мы по-прежнему будем оказывать юридические услуги бесплатно. Для граждан ничего не изменится, а мы сэкономим кучу сил и времени, избавившись от назойливого надзора Минюста.
Вопрос 2
vatanen:
Игорь, вы знаете ситуацию в Чечне изнутри. К чему готовиться нам всем, как видите развитие событий? Можно надолго забыть про права человека?
Ответ
Скажу Вам по секрету, ситуация в Чечне мало чем принципиально отличается от ситуации в центральной России.
В чем то она изменяется в сторону центральной России, а в чем-то ситуация в центре изменяется в сторону чеченской. Могу вам сказать удивительную вещь – судебная система в Чечне более здоровая, чем в Москве. Суды более независимые, несмотря на гораздо более сильное давление со стороны региональной исполнительной власти. Судьи в Чеченской республике до сих пор, иногда, демонстрируют независимость и непокорность, о которых в московских судах давно забыли. К сожалению, вот как раз в этом, ситуация дрейфует в сторону московской. Зато ситуация со свободой слова и мирных собраний в Москве и других городах центральной России явно изменяется в сторону чеченской, где любое публичное массовое мероприятие может быть только проправительственным и организованным по инициативе и с участием чиновников.
Вопрос 3
professonal111111:
Игорь, а не прекратить ли всю вашу работу по освещению этого беспредела конкретно в Чечне? Разве вы не видите, что эти чеченцы не хотят знать правды о всем, что твориться в Чечне, а им нравится идти, как крысам в сказке Андерсена, за дудочкой, в которую дует Кадыров и ведет их прямо в «пучину», как в сказке, в море?
Ответ
В том-то и дело, что работая внутри Чеченской республики, я знаю, как на самом деле люди относятся к Кадырову и кадыровцам.
Судить о чеченцах по Кадырову и по завыванию подконтрольных ему СМИ, так же неверно, как судить о русских по какому-нибудь Киселеву. Я уж не говорю о том, что Кадыров – это ставленник президента Путина. А следовательно это мы – граждане России – несем ответственность перед народом Чечни за этого…. генерал-академика. Ну и, кроме того, в Чечне есть люди, которые обратились и обращаются к нам за помощью, которые нам доверяют. Пока такие люди есть, мы будем продолжать там работать.
Что касается дудочки из сказки Андерсена, то этот образ, скорее про нас – про жителей центральной России.
Чеченцы, в основном, вынуждены так себя вести, вынуждены демонстрировать лояльность кадыровской власти. Люди в центральной России, в большинстве своем, идут в пропасть за дудочкой совершенно добровольно.
Вопрос 4
ilayz:
Интересно, как Вы контролируете и проверяете спецслужбы, в которых вероятнее всего используются пытки? Спасибо.
Ответ
По методике нашей работы написана довольно толстая книжка.
В двух словах я ее пересказать не могу. Ну и, кроме того, мы не контролируем спецслужбы, к сожалению. Мы всего лишь можем сделать расследование по жалобам на пытки, которые уже произошли, более эффективным. Это, кстати, совсем не означает, что наша работа всегда приводит к положительному результату. 84 жалобы, направленные нами в Европейский суд по правам человека – это свидетельство как раз того, что помочь этим людям внутри России мы так и не смогли. Европейский суд им тоже уже не поможет. Почти наверняка, будет просто назначена справедливая денежная компенсация. Виновных Европейский суд не накажет, нет у него таких полномочий.
Вопрос 5
ilayz:
Игорь Александрович, что Вас побудило возглавить Комитет против пыток — участие в войне? Спасибо.
Ответ
Я не участвовал в войне.
Разве что в войне с криминалом в 90-е. Я тогда занимался вопросами безопасности в одной небольшой коммерческой фирме. И бывали весьма жаркие ситуации. Я одно время даже спал с помповиком около кровати и гранатой под подушкой). А заниматься правозащитной деятельностью я активно стал, когда увидел в конце 90-х, что страна стремительно возвращается в лагерь несвободы, в стойло. Оказалось, что несвобода, произвол чиновников, произвол правоохранителей, вполне возможен и без коммунистической идеологии. И никому от этого не легче. Я тогда решил, что именно борьба за человеческое достоинство, за права человека, за право как таковое – самое важное и нужное, что может делать гражданин для своей страны. По крайней мере это, безусловно, так для современной России.
Вопрос 6
speckortv:
С каждым днем Ваша деятельность становится все более опасной для жизни вашей и ваших близких. Как вы для себя оправдываете риск быть убитым, искалеченным, при этом без надежды на правосудие и общественное порицание преступления, где берете моральные силы не бросить все к чертям?
Ответ
Не знаю, я люблю свою работу.
Мне нравится ставить на место негодяев, которые получив власть и полномочия от людей, используют ее против этих людей. И когда такой «потерявший берега» предатель оказывается, наконец-то, на скамье подсудимых, я получаю моральную компенсацию за все проблемы, которые приходится решать.
Вопрос 7
Дмитрий Мезенцев:
Игорь, сотрудничаете ли с другими правозащитниками, той же Human Rights Watch? Проводите ли какие-то совместные акции, обращения, заявления? Есть ли у наших правозащитников перспективы развития своей деятельности на фоне всего большего давления власти? Спасибо!
Ответ
Да, конечно, мы тесно сотрудничаем со всеми международными правозащитными организациями, действующими в России, а также с наднациональными органами – Европейским судом по правам человека, Комиссаром по правам человека СЕ, Верховным Комиссаром по правам человека ООН, Европейским и ООН-вским комитетами по предотвращению пыток, спецдокладчиками ООН и ПАСЕ и т.д.
А что касается перспектив – я считаю, что они есть. Я, вообще считаю, что эта антизападная вакханалия, которая у нас сейчас происходит, неизбежно скоро кончится. По-другому просто не возможно. Это вопрос выживания и для страны и для власти.
Вопрос 8
Дмитрий Мезенцев:
Игорь, в чём причины того, что у нас не соблюдается «Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания»? Как Вы прокомментируете решение Минюста о признании Комитета против пыток «иностранным агентом»? Какова сейчас ситуация вокруг Комитета по предотвращению пыток? Будете ли Вы бороться против решения Минюста, объявившего и КППП «иностранным агентом»?
Ответ
У нас не соблюдается не только ООН-овская Конвенция «Против пыток…», но и своя родная 21-я статья Конституции России.
И 52-я статья Конституции РФ, гарантирующая каждому человеку государственную защиту от произвола власти. Причин много. Это и неадекватная система оценки деятельности правоохранительных органов, — пресловутая палочная система показателей, это и саботаж следственных органов Следственного комитета, которым просто не выгодно расследовать преступления, совершенные полицейскими, и определенная «политическая культура», внутри которой мы все находимся, и традиции. У нас человек для государства, а не государство для человека. Так было при царе-батюшке, так было при СССР, также остается и сейчас, несмотря на то, что в Конституции именно человек, его права и свободы объявлены высшей ценностью.
Решение о признании нашего Комитета «иностранным агентом» мы конечно будем обжаловать.
Оно незаконно. Политическая деятельность определена в Законе как «деятельность, направленная на изменение государственной политики». Назвать борьбу с пытками попыткой «изменить государственную политику» означает признать, что госполитика у нас направлена на пытки и обеспечение их безнаказанности. Это, по-моему, все-таки, перебор. Получается, что признавая нас агентами, Минюст и Прокуратура клевещут на наше государство. Но это в теории. На практике, «Закон об агентах» просто тупо используется для того, чтобы ошельмовать общественные организации, проводящие независимую от власти деятельность и позволяющие себе критиковать власть. Я не особо надеюсь на победу в суде. По делам, имеющим политическую окраску, у нас суды ведут себя очень «дисциплинированно». И, наверное, Комитет по предотвращению пыток нам придется закрыть, также как раньше был закрыт «Комитет против пыток». Но это нас совершенно не пугает. Мы, безусловно, продолжим свою деятельность в другой организационно-правовой форме.
Вопрос 9
irinauleaborg:
Как простой обыватель может помочь деятельности Комитета по предотвращению пыток? Ирина.
Ответ
Мы остро нуждаемся в услугах медиков, психологов, экспертов, криминалистов, нам нужны жилые помещения, где можно на 2-3 месяца размещать потерпевших, нуждающихся в обеспечении безопасности.
Мы найдем чем заняться специалистам по электронике и IT, программистам, людям умеющим писать интересные тексты по правовой и криминальной тематике. Нам, конечно, нужны юристы, готовые работать по нашей методике. Но я сразу хочу оговориться, не надо рассматривать эти мои слова как оферту. Договора со специалистами и учреждениями, которые предоставляют услуги за деньги у нас заключены по всем направлениям. Вопрос в том, что стоит это все не дешево и средств не достаточно. Если кто-то готов время от времени оказывать такие профессиональные услуги бесплатно или по ценам значительно ниже рыночных, мы будем очень благодарны за помощь. Ну и, в конце концов, нам можно просто пожертвовать деньги. Только вот прямо сейчас делать этого не надо. «Комитет по предотвращению пыток» только что, в очередной раз, признан «иностранным агентом» и на нас сейчас наверняка посыплются крупные штрафы. Я не хочу, чтобы чьи-то деньги, перечисленные нам для борьбы с пытками, захапало себе государство в качестве штрафа. Я думаю, что в течение, максимум, месяца, мы объявим о создании новой организации и наш пресс-секретарь сообщит на своем сайте, куда можно перечислять пожертвования.
Вопрос 10
Олег, Москва:
Нет ощущения безнадежности Вашей миссии? Потому как все неугодные НКО в России неутомимо преследуются… ну прямо как «Красная капелла».
Ответ
В этом смысле борьба с пытками ничем не отличается от борьбы с любой другой преступностью.
Победить преступность полностью не удастся никогда, но стремиться к этому нужно. Оставлять преступление безнаказанным – значит, поощрять преступность и преступника. А что касается преследований со стороны государства, это временно, уверяю Вас. Государство больно, оно сбесилось…
Вылечим. Отремонтируем.
Источник: Эхо Москвы
Ответы на остальные вопросы, которые не были опубликованы на сайте Эха Москвы:
Вопрос 11
Алексей, слесарь, Краснотурьинск
Уважаемый Игорь! Пока в нашей стране есть такие люди, как вы, не все у нас потеряно. Но ответьте пожалуйста, есть ли для вас такая критическая точка, после которой вы скажете себе: ну все, хватит с меня, довольно?
ОтветЕсли люди перестанут доверять и обращаться за помощью, я вернусь в бизнес. Ну и, как у любого человека, – болезнь, смерть.
Вопрос 12
ilayz
Пытки — это, безусловно, зверство, но как, допустим, быть с террористами, которые совершили массовые убийства и обладают ценной для спецслужб информацией? Ведь информация — это возможность предотвратить теракты. Т.е. пытки в принципе — это табу или иногда можно и даже нужно? Спасибо.
Ответ
Пытки – безусловно запрещены. Их нельзя применять ни для каких целей. И это не только моя позиция, это позиция российского законодательства, Конституции России и международных договоров нашего государства.
Вопрос 13
ilayz
Игорь Александрович, Вы принимали участие во второй войне в Чечне. Как сами чеченцы относились к этой бойне? На чьей стороне выступали: поддерживали сепаратистов или же хотели остаться в составе России? Спасибо. Илья.
Ответ
Как я уже говорил, в войне я не участвовал. И в первую и во вторую войну, я ездил в Чечню в качестве правозащитника. По моим наблюдениям, в 95-м году подавляющее большинство чеченцев были настроено на отделение от России. В 2000-м году появилось много скептиков идеи независимости, в связи с тем, что руководством Ичкерии, в период независимости, было допущено много управленческих ошибок, но большинство все равно считали, что Чечня и Россия должны быть добрыми соседями, а не одним государством.
Вопрос 14
ilayz
Здравствуйте. Игорь Александрович, Вы возглавляете Комитет по предотвращению пыток. По данным Вашего комитета пытки в основном совершают представители силовых ведомств или преступные организации? Спасибо. Илья, Ярославль.
Ответ
Пытки в юридическом смысле, по определению, могут применять только представители власти. Те же действия, но совершенные преступными организациями или отдельными преступниками, юридически определяются по-другому.
Вопрос 15
Владимир, аудитор, Санкт-Петербург
Скажите, Игорь! Имеются ли прецеденты применения пыток уже при расследовании обстоятельств по применению пыток? Работает ли система также жестко с представителями самой власти, явно превысившими свои полномочия, как это периодически происходит с обычными гражданами?
Ответ
Да, такое очень редко, но случается.